Mari-Makinami

Взрыв за взрывом, шаг за шагом
[Уменьшает вероятность быть убитым сразу]
Вдох за вдохом, друг за другом
[Шли мы долго и упорно, убивая раз за разом]
Шум и скрежет их метала
[Разрывал небесный купол, веру защищая стойко]
Кабель рвется, я устала...
[Ангел здесь... Но не погибнет наша тройка]

Но кто я для себя?
И где мой мир?
Укроет нас Земля,
А кто меня любил?
Вкус крови навсегда
Останется внутри.
Сказав однажды "да",
Я сберегла свой мир.

Бой за боем, мир не верит.
[Слышно только залпы и пустые отговорки]
Мы внутри немого зверя
[Вкус победы все же неизлечимо горький]
Ангел был посланник бога
[Только не сейчас - теперь он боль и страхи]
Но у нас своя дорога
[И... рука застывает на взмахе...]

А небо не молчит
И льет соленый дождь.
Оно всегда болит
И знает что ты ждешь...
А ты не одинок
Не думай и не плачь
Раз обнажил клинок,
Закончи этот матч.

Аска лежала на кровати и бесцельно пялилась в потолок. Настроение было испорчено окончательно. Послышались шаги в сторону кухни, хлопнула дверца холодильника. Потом шаги стали приближаться, и дверь комнаты открылась.

— Не помню, чтобы я тебя приглашала... — проворчала Аска, даже не повернув головы.
— Опять ты за своё... — вздохнула Мисато, зайдя внутрь и присев на краешек кровати. В её руках было две банки пива, одну она протянула девушке. — Держи...
— Спаиваем пилотов?
— Не прикидывайся невинной школьницей, с прошлого вашего девичника тебя пришлось на такси привозить. Бери, и не выёживайся.
— Угу... — рыжеволосая села и сделала глоток. — Гадость... как ты пьёшь эту бурду?
— Часто, и с удовольствием, — хмыкнула Мисато. – А теперь давай, рассказывай, что случилось.
— А то ты не знаешь...
— Вот только не пытайся убедить меня, что ты в плохом настроении лишь из-за неудавшегося похода по магазинам — всё равно не поверю.
— Да нечего мне рассказывать...
— Перестань. Расскажешь — легче будет...
— С каких пор ты стала психологом? — ехидно прищурилась Аска.
— С того дня, как мне доставили двух подростков с кучей нерешённых проблем... — парировала та.

Они замолчали. За окном продолжался бой воды со стеклом и металлом, который последние всегда выигрывали. Однако дождь упорно продолжал свои бесплодные попытки разбить мрачный куб жилого здания, возвышающийся в ночной темноте.

— У меня опять упала синхронизация... Рицко была в бешенстве. Орала, что я криворукая дура, и меня скоро выкинут отсюда к чертям.
— Хм... А чего ты хочешь? — усмехнулась Мисато. — Она же отвечает за вашу боеготовность так же, как и я. Ведь если во время боя начнутся проблемы с синхронизацией — Рицко, мягко говоря, по головке не погладят...
— ...и срываться обязательно надо на мне, потому что больше не на ком, да?
— Ох... ладно, я с ней поговорю... В конце концов, будь всё действительно плохо, она бы иначе себя вела... — женщина сделала глоток и поудобнее устроилась на кровати рядом с Аской, облокотившись на спинку. — Но это тоже не вся проблема, как я понимаю?
— Правильно понимаешь... Ещё школа эта... дурацкие фанаты...
— Чьи?
— Мои... Они даже клуб создали.
— Серьёзно? Ну так принимай их обожание.
— Уже принимаю... Один из этих «обожателей» сегодня пытался стащить мои любимые заколки.
— Мда... Зря... Как он сейчас?
— Жить будет...
— И то хорошо...
— Ничего тут нет хорошего... — бросила Аска.
— Не мы выбираем обстоятельства, а обстоятельства выбирают нас... — пожала плечами Мисато. — Надо просто жить с ними.
— Уже живу с двумя «обстоятельствами»...
— Это ты сейчас на меня и Синдзи намекаешь, да?
— Я не намекаю, я прямо говорю... Одни проблемы от вас двоих: что от тебя, что от этого нытика...
— Ты тоже не подарок, перевязанный ленточкой... Однако терплю. Сижу тут, распинаюсь, вникаю...
— Работа у тебя такая — следить. Чтобы когда-нибудь во время боя не перемкнуло, и я не начала крушить город на пару с ангелом...
Тут Мисато неожиданно засмеялась, чуть не выронив банку. Аска мрачно наблюдала за её весельем.
— Что тут смешного?
— Ха-ха... Да так... Ничего... — женщина улыбнулась. — Неужели ты думаешь, что распивать пиво с пилотами и выслушивать их жалобы на жизнь входит в мои обязанности? Да у всего NERV денег не хватит мне за такое платить, девочка моя... Так что наше общение — исключительно добровольное желание, и никаких корыстных интересов.
— Тогда зачем тебе это? — хмыкнула пилот. На несколько минут в комнату вернулась тишина. Майор смотрела в пол, крутя в руках опустевшую банку.
— Мы с тобой похожи, Аска... — помолчав, ответила она. — Я знаю, каково это — остаться совсем одной. И как больно бывает, когда тебе не с кем даже поговорить... кроме проклятого психолога, который только и делает, что суёт под нос карточки с чёрными кляксами и задаёт вопросы вроде «не возникало ли у вас сексуального влечения к вашему отцу»...

Девушка чуть не поперхнулась. Она не ожидала такой откровенности. Да и вообще не привыкла, чтобы с ней делились прошлым.

— Такое было?
— Было... Ты ведь тоже через это прошла?
— Я... У меня это была женщина, и подобных вопросов она не задавала... — искренний ответ вырвался сам, безо всякого принуждения.
— Ты была совсем маленькой... Да и женщина есть женщина. А мой, наверное, сам был слегка не в себе. И хоть лапы не распускал, но вот мерзости всякие выпытывал регулярно...
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — тихо спросила рыжеволосая девушка, глядя собеседнице в глаза.
— Не знаю... Наверное, просто захотелось поделиться с человеком, которому, как мне кажется, я могу доверять... — в тон ей ответила Мисато.

За окном прогрохотал гром. Опаздывающая гроза догоняла успевший вымочить город дождь, нетерпеливо посверкивая молниями где-то на горизонте.

— Ладно, я что-то засиделась... — женщина легко поднялась с кровати, и повернулась к пилоту. — Пора спать, иначе завтра меня даже ангел не разбудит.
— Да... наверное...
— Твой кризис миновал? — улыбнулась Мисато.
— Вроде того... — хмыкнула та.
— Вот и славно. Спокойной ночи, Аска.
— Спокойной ночи...

Дверь за майором закрылась. Рыжеволосая девушка задумчиво обхватила руками колени, погрузившись в свои мысли.

* * *

Темнота, собравшаяся за окном, и не думала рассеиваться. Бешенство стихии лишь набирало обороты. Гроза обустраивалась в городе надолго и с комфортом, по-хозяйски грохоча где-то в небе.

Мисато лежала в постели, провожая взглядом бегущие по оконному стеклу тяжелые капли дождя. Думать о чем-либо не хотелось. Всплывали лишь образы из прошлого, вновь ожившие в памяти после разговора с Аской... В этот момент раздался лёгкий стук в дверь.

— Входи, Аска, не стесняйся.

Дверь приоткрылась, уронив на пол квадрат света, тут же заслонённый тенью.

— Ты что-то хочешь мне сказать, или тебе просто стало скучно одной? — улыбнулась Мисато. Девушка не ответила. — Не волнуйся. Что бы ты ни сказала — твои слова не выйдут за пределы этой комнаты. Я обещаю тебе. Но если не хочешь — мы можем просто посидеть и помолчать. Решать тебе.
— Я... — Аска запнулась, и сжала кулаки. — Дело в том, что я...
— Не торопись, я слушаю.
— Я... Я боюсь грозы. Можно я... посплю с тобой? — с трудом закончила девушка, избегая смотреть Мисато в глаза.
— Конечно... — с улыбкой кивнула майор, откинув одеяло и сдвигаясь в сторону. — Забирайся.

Аска юркнула под одеяло и заворочалась, устраиваясь поудобнее. За окном мелькнула вспышка, которую тут же сопроводил оглушительный раскат грома. Рыжеволосая девушка вздрогнула, помимо воли прижавшись к Мисато. Потом с серьёзным видом подняла взгляд.

— Только никому не говори об этом, хорошо?
— Хорошо, не скажу...

* * *

За окном уже светало. Гроза ушла в горы, грозя отдалёнными раскатами успокоившемуся городу. Мисато, так и не сумевшая заснуть, смотрела на посапывавшую Аску, уютно устроившуюся у неё под боком, чуть заметно улыбаясь в полумраке.

Запер я сердце на сотни замков...
Тайной укрою...
Как ты мне дорог...
Ангел мой светлый...
Любить буду вечно...
Сохрани же меня...

Небо окрашено кровавым цветом. Хотя нет,скорее оно оранжевое. Солнце уже наполовину село и отсюда,оно кажется огромным и почти досягаемым.Приятный шум мелких и совсем невинных волн в огромном,бескрайнем море...так успокаивает. Кажется,что вода синего цвета. Такого чистого,благородного и в то же время темного,почти черного,угрожающего. Песок на береге еще теплый. Ведь совсем недавно солнце грело его своими лучами. На небе уже всплыло пару звезд,которым хотелось улыбнуться и дать какие-нибудь смешные имена. А еще легкий ветер,от прикосновений которого хотелось ненадолго впасть в полудрему. Наверно это все,что можно было рассказать об этом месте. Оно ему нравилось. Оно было родным,таким родным.
Берег напоминает о чем-то недалеком и дорогом. Близкому сердцу и тайникам. Ведь он приходил сюда и рассказывал обо всех своих терзаниях самому себе. Глупо ведь? И все же...почему он сейчас тут? Почему именно это место? Ведь все,что ему надо было и все,что он хотел...нет. Не думать и не произносить. Ведь крайне эгоистично,желать именно этого,когда весь мир погиб и разрушен. Хотя,плевать на все. Если это желание сбудется,то ничто не сможет быть настолько же важным.
Сколько уже времени он тут сидит? Час? Два?
Играть с песком надоело,да и ноги в воде начали замерзать.
Мальчик уже хотел вздремнуть,но тихие,почти невесомые шаги сзади заставили хрупкое,мальчишеское тело вздрогнуть. Создавалось впечатление,что шаги были слышны лишь из-за желания самого хозяина пары ног. Что он мог парить в воздухе или вовсе исчезнуть,но выбрал этот способ,чтоб не застать врасплох. Чтоб не отпугнуть.

Каждым моим вздохом...
воздух искрится...
Мечтой о тебе...
Дышать было так больно...
От этого света...
В полнолунье сияла одна...
в небе луна...

Не поворачиваться. Нельзя. Можно лишь сжать в кулаках песок и покорно,закрыв глаза ждать,когда наконец этот "кто-то" не опустится на колени сзади и не обдаст шею ровным дыханием:
— Ты тут...,— бархатный,спокойный голос,который ты пробовал воссоздать в памяти все это время. Он рядом,совсем рядом,стоит лишь обернуться...нет. Еще нет. Нужно покорно,молча наблюдая за волнами ждать. Но голос замолчал. Неужели он чего-то ждал?
Вспомнив о замерзших ногах высунуть их из воды и согнуть в колене,притянув к груди. Уткнувшись носом туда,слегка безумно улыбнуться. Ответить:
-Знаешь,я...соскучился.
А ведь так много хотелось сказать. Но слова застряли в горле,и невозможно было промолвить и слова. Еще одно слово и слезы боли,страданий и счастья польются из глаз Синди. Зная это,альбинос лишь нежно улыбнулся,не решаясь прикоснуться к парню. Каору хотел,чтоб Икари наконец сказал все,что хочет. Чтоб излил свою душу,тем самым разрушив тот толстый,казалось бы непробиваемый барьер,который образовался после смерти Табриса.
После минутного молчания,второе дитя вновь не выдержало:
-Ты жесток,-на этот раз никаких эмоций. Но голос дрогнул,-Зачем? Зачем ты сказал мне тогда эти слова? Было приятно дать мне то,чего я жаждел,а потом отнять?! Отвечай!
Лицо ангела помрачнело. Да,он знал,что был жесток,но Синди сам виноват. Он сам не принял Каору,сам отверг. Тем более выбора не было. Или лилим,или ангелы. Третьего варианта жизнь не предоставила.
Вновь не получив ответа,второе дитя продолжил:
-Мне было больно...зачем? Прошу...ответь,— всхлипывая обернуться и посмотреть в такие знакомые до боли красные глаза. Стиснуть зубы,сдерживая поступившие слезы и понять,что эти глаза дороже всего на свете,потому что именно они дали чувство привязанности,хоть и на катастрофически короткое время:
-Потому что так надо было,Синди,-вновь эта слегка нагловатая улыбка,вновь этот хитрый взгляд,от которого хочется вжаться в угол,-мне хотелось понять человеческие чувства,но я был разочарован. Примитивно,грязно и липко. В тот момент,когда чувства Аянами проникли в меня,я начал задыхаться. Сердце сжалось и слезы поступили на глаза. Она хотела тебя защитить? Любовь-глупо.
Жесток. Как всегда. Синди никогда не мог понять этого парня,ведь тот почти никогда не менял выражения лица и никогда нельзя было сказать,серьезен ли он. Так каковы его чувства на этот раз? Икари было плевать,ему просто хотелось высказаться. Но ангел продолжал:
-Тогда,я решил умереть. Ведь старик меня обманул. В Центральной Догме не было Адама. Там была Лилит,а Лилит мне не нужна. Я был загнан в тупик.Тогда мне оставалось лишь выбрать вариант смерти,-ложь. И Каору прекрасно это понимал. Ведь обладая наивысшей степенью АТ-поля,он мог спокойно продолжить поиски,даже не задумываясь,что кто-то захочет его устранить. Но лилим...люди...он полюбил их.
Сильная боль в области груди Икари. Как будто что-то сильно сжимает сердце. Быстро отвернуться к воде,чтоб Табрис не заметил слез,предательски скользнувших по щеке вниз:
-Ты предал мои чувства...предал! Я...ненавижу..,-слова давались с тяжестью,а боль лишь усиливалась,-ненавижу...
-Я знаю,Синди. Но ты доказал обратное,убив меня. Выполнил просьбу,показав,что я тебе не безразличен. Так? Или ты просто отомстил за мое "предательство".
-Каору,что ты чувствуешь?
-А?-изумленные,красные глаза изучали спину брюнета,ведь он не ожидал такого вопроса.
-Что ты чувствуешь?
А что он чувствует? У него ведь нет души. Значит...
-Ничего. Я не обладаю душой,-Табрис безразлично пожал плечами,кинув камушек в воду.
-Это не так. У тебя есть душа,ведь у тебя есть АТ поле. Ты мне говорил,что АТ поле-это барьер души,через который никто не может пройти.
Верно,значит...
-Зачем ты спросил о моих чувствах? Мне казалось,что мы говорим о твоих...раненных.
-Помнишь,тогда,ночью? Ты привел меня в сознание и спросил,что бы ты чувствовал,если бы я в тебя влюбился?,-мальчик сильно покраснел. Ведь сказаное им было равно признанию в любви
-Грязно,липко,противно и слишком ноюще. Наверное,ты мне сильно нравишься...,-признаться Синди было не так сложно,как признаться самому себе. Наверно,он ангел с дефектом,который породил в нем любовь.
-Я ...нравлюсь...
-Хочешь правды? В тот момент,я чувствовал зависть. Ведь Рей,такая же,как я,но ей хотелось защитить тебя. Значит у нее было что-то дорогое,что хотелось защищать,а у меня нет. Наверно,это звучит странно,но как только я увидел Лилит,то понял,что это мой шанс,защитить... Синди...,-Табрис решительно обнял Икари со спины,положив голову тому на плечо,-простишь ли ты меня,за то,что я тебя оставил? За то,что предал...
-Каору-кун...,-тепло,заполнившее все тело,заставило улыбаться сквозь слезы,которые сейчас текли непрерывно,хотя парень их совсем не замечал. Прижиматься к такому единственному человеку. Пилот Евы прекрасно осознавал,что Каору для него до сих пор загадка,что вот так вот просто находиться рядом,опасно. Но что-то внутри подсказывало довериться и прижаться сильней,поддаваясь ненавязчивым ласкам. У них еще будет время...Может,со временем,через много лет,они устанут. Но об этом думать рано.Целая вечность,для них обоих и теперь уже никто не сможет помешать.
-Мой ангел...Табрис...


И остался с тобой...
мой Ангел...
И никто... не отнимет у меня...
Снежную ночь с тобой...
В тайне сохраню...
нежный огонь твой, Ангел...
Тайной укрою...
как ты мне дорог...
Ангел мой светлый...
Ангел мой светлый...
Ангел мой светлый...

Небо. Оно такое голубое, тёплое, свободное. Облака. Они плывут по небу. Они тоже тёплые и свободные. Я стою на крыши дома. Внизу земля. Она такая притягивающая, родная. Меня обдувает тёплый, летний ветер. Я стою на краю крыши. Я смотрю в низ. Нет, совсем нестрашно. Я не боюсь представить, что я делаю шаг в воздух и мгновения спустя буду лежать на земле, укрытый ветками деревьев. Зато мне страшно даже думать о том, что я вернусь в нерв. Я не хочу больше пилотировать еву. Но если я откажусь, это будет значить, что я придам всех. Значить что я опять убегаю... Но... разве я сейчас не убегаю? Не предаю? В чём различие между тем, если бы я ушёл и если бы покончил с собой? В первом случае я буду душевно страдать. Я больше не хочу этого. А во втором случае, я не буду страдать, но зато будут страдать Мисато, Аска, Рей и остальные. Я не хочу этого ещё больше. Если рассудить, то получается, что второй вариант подлее. Избавить себя от страданий тем, что заставить страдать других... Мисато наверняка будет винить себя... Рей и Аска тоже будут переживать... Хотя, кто я такой что бы они обо мне переживали...Они за будут меня спустя время...Нет! Так рассуждая я становлюсь ещё более эгоистом! Я же сам прекрасно знаю что их расстроит мая смерть! Я лишь сам хочу казаться тем, на кого всем всё ровно. Какой я эгоист... Я сам себе противен... Сейчас я стою тут,на крыше и с таким цинизмом обо всём рассуждаю, а Мисато там наверно с ума сходит.Скорей всего меня уже ищут.
Я представляю как Мисато звонят и говорят что я мёртв, её пронзает ужас, она плачет. Нет! Я не хочу чтобы так было! Разворачиваюсь, спускаюсь вниз, выхожу из дома и со всех ног бегу в нерв. Надеюсь они простят меня.

Ненавистное слово, похожее на адские муки,
Врезается в память, как отравленный нож.
Пять минут и у Евы оторваны руки,
Я опять проиграла? Ну что ж.

Снова проигрыш третьему и снова потеря.
Как я могу, ну не может так быть!
Моя любимая алая Ева, не верю...
Ты не могла меня вмиг разлюбить.

Если б ты могла понять мое горе,
Если б могла мне хоть что-то сказать!..
Разве стала я бы такою?
Перестала б тебе доверять?

Всего лишь машиной является Ева?
А кем же является, раз так, Адам?
Плевать, сама решу все проблемы
Судьбу свою никому не отдам!

Опять больно и снова победа чужая.
Ненавижу всех, ну как же противно!
Но игрушка, что висит и пугает,
Смотрит злобно и по-детски наивно.

Воспоминания грызут мою душу,
Окунусь же я в них с головой...
Тишину в палате я не нарушу...
Где сидит мама с плюшевой "мной"...